Выходишь из дома куда-либо ехать, а на улице, частенько, что-нибудь интересное. То полиция Президента поджидает, расставив красные конуса, то лайка в соседской машине сидит, готовность к путешествию – полная.

Получается, что улица у нас не простая, а охотничья. И дичь на нашей улице попадается разная и разным. Об этом – всё. Можете искать философский смысл и политический подтекст.

Я же, между тем, возьму в сторону и останусь природоведом. С интересом посмотрю на трёхмиллиметровый слой городской пыли севший на вчера вымытую машину и удивлюсь прочности наших организмов. Какую-нибудь железяку такая пыль вкупе с кислотой дождей и Thiobacillus ferrooxidans и прочими, привыкшими жрать всё кисло-городское, металлическое, не брезгуя и лакокрасочным давно бы сгубило, а нас, хулиганистую белковую массу горожан, бронированную липидами, так просто не возьмёшь, мало того, что мы ко всему приспосабливаемся, так ещё и самообновлением занимаемся, кушая тех, кто не спрятался. Материал, для перевыпуска самих-себя где-то добывать надо, не так-ли. горожане?

Под эти мысли в этой солнечной пыли катили вдоль невских берегов к Ладоге и городу Шлиссельбургу.

Первая остановка – местный музей, но он закрыт на мероприятие. Интересно – какое? Корюшка с лещом по каналу пошла? Оно может и хорошо, что закрыт. После Выборгского замка и его музейной «коллекции» [ссылка] можно скатиться к чёрной меланхолии и злобной ругани в адрес работников музейного дела. Прослыть мизантропом, в то время, как я был и остаюсь розовым сангвиником. Побережёмся. Закрыт музей – и слава Богу!

Музейный мост через Малоневский канал порадовал. Нет не архитектурой, а поселянами. Они заняты самым правильным на свете делом – ужением рыб. И никакая суета мира окрест их поплавков не отвлекает и не отвлечёт.

Город однозначно живёт на воде. Автомобиль с лодкой здесь, как холодная и горячая вода дома, на кухне. Должно быть и то, и другое – иначе бардак и непорядок.

Несмотря на вполне немецкое название, спасибо Петру, город вполне русский и весьма давно. В 1323 году на острове в истоке Невы из Ладожского озера, где сам Бог велел Новгородцам поставить крепость и защитить свои приневские земли её и поставили.

Город и крепость назвали Ореховым. Крепость спокойно служила новгородским республиканцам, затем московским монархистам, пока в 1612 году, после девятимесячной осады, заморив защитников и горожан голодом, а это почти 1300 человек, город Орехов стал шведской добычей и был переименован в Нотебург. 289 лет был русским, затем большой кровью стал шведским. Досадно. Однако швед хоть и зол, но в русских землях не удержался. Поделом ему.

Как пишут исторические хроники, а Википедия пересказывает: «27 сентября (8 октября) 1702 года русские войска осадило крепость. 11 (22) октября 1702 года, после продолжительной бомбардировки, русские войска пошли на штурм, продлившийся 13 часов, и одержали победу. В осаде лично участвовал Пётр I в должности бомбардир-капитана. «Правда, что зело жесток сей орех был, однако же, слава Богу, счастливо разгрызен… Артиллерия наша зело чудесно дело своё исправила», — писал тогда Пётр I.

В честь события отлили медаль с надписью: «Был у неприятеля 90 лет». Тогда же крепость переименована в Шлиссельбург — «ключ-город»».

Так и прижилось - 318 лет называем город на берегу Невы и озёра Шлиссельбургом, а крепость на острове – Орешком. Но это дело историческое, а мы сегодня ближе к быту, ближе к прозаическому.

По прозаичному Новоладожскому каналу плывёт куда как прозаичная мотобаржа «Водолей».

Вдоль берегов проклюнулась жёлтым солнышком соцветий Мать-и-Мачеха. Швартуются рыбаки, дивясь солнцу и спокойствию, на пять узлов в Ладогу дождь и ветер… Ладога… кухня погоды.

Рыбачий посёлок живёт своей надводно-подводной тихой жизнью, но живёт бурно. Перегружая с баркасов ящики свежей рыбы, по 17 ящиков в джип.

Досталось и нам от чудес ладожских – огромных и вкусных, живых лещей, щучек килограмма по полтора и славных рипусов – изумительных на вкус. На мой взгляд - это ряпушка, а я её всегда любил и люблю. Так, что килограмм на 10 нам сегодня клевало и леща, и ряпушки!

Рипус, под ними лещи, под лещами - щука

Рыбачий посёлок меж двух каналов: Новоладожским и Страроладожским

Новоладожский и Староладожский каналы соединяет Ладожская речка, впадающая в Староладожский канал через Шандорный мост.

Прокудин-Горский. Водоспуск на 3-й версте от г. Шлиссельбурга. 1909. Репродукция №20884. Фотография реставрирована в библиотеке Конгресса США. На большом разрешении фотографии можно прочесть название парового катера – «Заря».

Шандорный мост. 2020

Староладожский канал сегодня зрелище печальное. Не болото ещё и не канал - уже. За что с ним так – не ясно. Канал когда-то соединял Волхов и Неву. От Шлиссельбурга до Новой Ладоги. От Невы до Свири. После строительства через р. Волхов железной дороги в 1906 г гидротехнические сооружения канала были заброшены, тем не менее вид он сохранял пристойный и самое главное – судоходный. Теперь не то. За городскими границами – это метровой ширины и неопределённой глубины канава. Противно. Что стоит современными машинами пройтись по старому руслу и берегам восстановив малый каботаж и дать жизнь старым деревням и новым проектам, загрузить людей работой? Слова, слова…

Новоладожский канал

Новоладожский канал также не молод. Его открыли для судоходства в 1866 году и нарекли «канал имени императора Александра II Освободителя». Ему повезло больше. Средние и малотоннажные суда идут по каналу, как по проспекту. Канал чистят и берегут.

 «Заря». Фотография из Википедии

В моём глубоком детстве можно было пройти на пассажирской «Заре» от Ленинграда до Новой Ладоги. Стоило это – копейки. Таскало судно дачников, грибников, рыбаков и прочий земной люд. Причаливало, где хотело. Что называется – остановка по требованию. До середины 1980-х можно было воспользоваться услугами «Зари». Кстати говоря, по Амуру и Тунгуске до сей поры бродят такие судёнышки.

На выходе Новоладожского канала в Неву лежит лёгкая печать небрежности, как и на всём в Шлиссельбурге, перерастая в тяжёлую разруху.

Весёлые предместья крепости Орешек – также изумляют своей живописностью. Впрочем, страна, как и многие её соседи, постепенно погружается в бездну «карантина», зарубежные гости сидят по домам, а для славянского глаза во всём этом весеннем многообразии нет ничего удивительного или непривычного.

При том, при всём, весной в этих местах изумительно клюёт, как и летом, как и осенью.

Видим, горожане времени не теряют, целиком и полностью отдаваясь рыбалке. Рыбу ловят в Шлиссельбурге везде, и она везде есть и клюёт.

Каботажный флот помельче зимует в Новоладожском канале, крупнее причалил к невским берегам с видом на Невский судоремонтный завод, где строят массу всякой полезной и плавучей техники, от спасателей и ледоколов, до сухогрузов, вертолётных площадок на плаву и танкеров с сухогрузами.

Остров, на котором находится завод имеет прозаичное название Фабричный, но верить этому названию нельзя, так как Фабричным от стал только в начале ХХ века, а до того был Екатерининским или, что точнее, островом Святой Екатерины.

Каботажный флот. Зимовье

Более того, некогда здесь был дворец и в нём жил император Пётр. Императоры часто живут во дворцах – это традиция. Дворцом пользовались и другие императорского звания персоны - Екатерина I, Анна Иоанновна, Екатерины II. Екатерины II оказалась женщиной прагматичной, во всех дворцах сразу жить не получалась и оформив Указом, в 1763 г. по указу остров определён во владение купцам Сириусу и Леману под ситцевую мануфактуру.

Леманские берега

Был, как бы мы сказали сейчас и сервитут: дворец должен быть отремонтирован и иметь несколько прибранных и всегда готовых покоев на случай посещения императрицей. В 1764 г. Екатерина II проверила готовность дворца в Шлиссельбурге. В память об этом событие и успешной проверки довольные купцы в покоях императрицы установили мраморный бюст Великой, правда затем его перенесли в здание фабричной конторы.

Тем не менее дворец не уберегли и доломали в XIX веке. Поздним Романовым было несвойственно, что-либо строить и сохранять. Сломали дворец, не сберегли и Империю.

Здание старой фабричной конторы на фоне послевоенного цеха

Теперь всё выглядит «красиво», как на фотографии. Снимок сделан с моста через реку Лейманку напротив входа на предприятие. В левой части снимка на переднем плане, за затонувшими лодками - здание старой фабричной конторы. На месте дворца – кто его знает, что сейчас на месте дворца?

А это Невский завод во всём величии главного входа. Изысканно

Ощутив на себе многоканальный город и добыв рыб выбрались на центральное место Шлиссельбурга, на улицу Староладожского канала и переправу в крепость Орешек, к памятнику Петру Первому.

В памятнике легко узнать 500 рублёвую купюру. Император охраняющий гипермаркет «Лента» - это очень символично и полностью соответствует и нашему времени и его героям. Перечислять поимённо не будем, за недостатком места.

Соответствует атмосфере города и окружающая памятник мостовая. И это правильно, всё должно быть в стиль. Заросший тиной Староладожский канал в стилевом оформлении полностью соответствует стилю мощения площади у памятника Петру.

Если, будучи в Выборге, вреднейшим образом рассуждал о переносе столицы Ленинградской области с площади Пролетарской Диктатуры Санкт-Петербурга в руинированный город Выборг, то сейчас убедился в своей неправоте – конечно-же в Шлиссельбург. И аллею героев. С латунными табличками, под бюстом «героя»: при этом губернаторе развалилось вот это, при том – вот то и далее, по списку. Будет красиво. Губернаторы большие, бронзовые, руины маленькие, пованивают, а окрест народ суетиться.

Следующая картина – руины шлюзов Староладожского канала. Их окончательно разломали не так и давно. В 2000-х. Такой вот объект культурного наследия регионального значения…

Из прекрасного далёко можно представить, что шлюзы есть

А их - нет, как и канала

Если писать о Петровском канале, то надо писать повесть об убитом канале, а это очень грустный текст и для весны совершенно неподходящий.

Так, что ограничусь некоторым количеством фотографий и не более того. Для понимания добавлю ещё один фотоснимок – памятник погибшим в Войну кораблям и судам. Он показывает отношение власти и к жизни, и к нам гораздо ярче, чем любые оппозиционные передовицы. Это, как граница между добром и злом. Никем не охраняемая. Хочешь – перешагни и живи там, где тебе лучше. С душой или без неё. Без неё, вероятно, проще, господа-министры-администраторы.

Сложно поверить – но это памятник погибшим кораблям…в городе где порт, судоверфь, какие-никакие депутаты и даже горожане, удящие рыбу. Замечу – никому не стыдно. Всем не по фиг, всем по х_й!

Уже не скрипнут массивные шлюзовые петли, а вырвать их из гранитных стен у шпаны сил не хватило, так и сосуществует металл и гранит у холодных ладожских вод.

Хочется пожелать и местному, и региональному руководству, как можно скорее, букет из пары сухих цветов, ржавый колосник и славную ладожскую воду. Там вас поймут, примут и успокоят, со всеми вашими делами и проблемами. Светлого вам пути в тёмных ладожских водах.

Прощаемся с Шлиссельбургом, с его горожанами и горожанками. Двигаемся к Санкт-Петербургу, городу не столь древнему, как город-крепость Орех, но куда, как лучше сохранившемуся, любимому и ухоженному. Жить в городе Шлиссельбург можно только «на вынос».

Жить в городе Шлиссельбург можно только «на вынос»

Дорога вдоль берега Невы примеряет. Едем перкусить в чебуречную «Кавказ».

Вай! «Кавказ» закрыт и чебуреков не будет. Страна на карантине. Не кормят.

Академия им. А.Я. Вагановой – тоже закрыта. Когда не кормят, девочки не танцуют и не ….  

В «Алазани» тоже не нальют и не покормят

Пельменей и выпечки также не видать

И только красота Города – ошеломляет

Красота города может ошеломить по-разному…

Высунув от счастья и впечатлений язык, мы вернулись к Старой Коломне. Маршрут закончен. Думайте.

• Вперед